Неточные совпадения
Кажется, ни за что не умрешь в этом целебном, полном неги воздухе, в теплой атмосфере, то есть не умрешь от болезни, а от старости разве, и то когда заживешь чужой век. Однако здесь оканчивает жизнь
дочь бразильской императрицы, сестра царствующего императора. Но она прибегла к целительности здешнего воздуха уже в последней крайности, как прибегают к первому знаменитому
врачу — поздно: с часу на час ожидают ее кончины.
— Вот с этой бумажкой вы пойдете в аптеку… давайте через два часа по чайной ложке. Это вызовет у малютки отхаркивание… Продолжайте согревающий компресс… Кроме того, хотя бы вашей
дочери и сделалось лучше, во всяком случае пригласите завтра доктора Афросимова. Это дельный
врач и хороший человек. Я его сейчас же предупрежу. Затем прощайте, господа! Дай Бог, чтобы наступающий год немного снисходительнее отнесся к вам, чем этот, а главное — не падайте никогда духом.
Жена Долинского живет на Арбате в собственном двухэтажном доме и держит в руках своего седого благодетеля. Викторинушку выдали замуж за вдового квартального. Она пожила год с мужем, овдовела и снова вышла за молодого
врача больницы, учрежденной каким-то «человеколюбивым обществом», которое матроска без всякой задней мысли называет обыкновенно «самолюбивым обществом». Сама же матроска состоит у старшей
дочери в ключницах; зять-лекарь не пускает ее к себе на порог.
Такой прием графа и самая бумага сильно пугнули смотрителя: он немедленно очистил лучшую комнату, согнал до пяти сиделок, которые раздели и уложили больную в постель. А о том, чем, собственно,
дочь больна и в какой мере опасна ее болезнь, граф даже забыл и спросить уже вызванного с квартиры и осмотревшего ее дежурного
врача; но как бы то ни было, граф, полагая, что им исполнено все, что надлежало, и очень обрадованный, что
дочь начала немного дремать, поцеловал ее, перекрестил и уехал.
— Эх, господа! господа! А еще ученые, еще докторами зоветесь! В университетах были.
Врачи! целители! Разве так-то можно насиловать женщину, да еще больную! Стыдно, стыдно, господа! Так делают не
врачи, а разве… палачи. Жалуйтесь на меня за мое слово, кому вам угодно, да старайтесь, чтобы другой раз вам этого слова не сказали. Пусть бог вас простит и за нее не заплатит тем же вашим
дочерям или женам. Пойдем, Настя.
Люди окружены целой атмосферой, призрачной и одуряющей, всякий человек более или менее, как Матренина
дочь (зри выше), с малых лет, при содействии родителей и семьи, приобщается мало-помалу к эпидемическому сумасшествию окружающей среды (немецкие
врачи называют эту болезнь der historische Standpunkt [исторической точкой зрения (нем.).]); вся жизнь наша, все действия так и рассчитаны по этой атмосфере в том роде, как нелепые формы ихтиосауров, мастодонтов были рассчитаны и сообразны первобытной атмосфере земного шара.
Фон Ранкен. Видите ли, дитя мое, мое положение… Вам известно, что я
врач, что я очень, очень известен в широких кругах публики, но, кроме того, у меня две
дочери, обе невесты, и было бы крайне неприятно… Вы понимаете?
Старик Гриневич,
врач старого закала, лечивший людей бузиной да ромашкой, и то перекрестясь, и писавший вверху рецептов: «cum Deo», [с Богом (лат.).] разведав, в чем заключается вина Иосафа Платоновича, и узнав, что с ним и по его вине обречены к страданиям многие, поморщился и сказал
дочери...
В домике жил на покое, с женой и
дочерью, старый врач-земец Иван Ильич Сартанов, постоянный участник пироговских съездов.
Этот общительный и образованный
врач очень сошелся со мною; и наше приятельство продолжалось и в России, где я нашел его в Петербурге в 1871 году и где болезнь печени унесла его в половине 70-х годов, в ужасных страданиях, после того, как он женился во Франции на красивой девушке,
дочери поляков-эмигрантов.
Старший сын Эльсница занял его место и как
врач приобрел скоро большую популярность. Он пошел на французский фронт (как французский гражданин) в качестве полкового
врача; а младший сын, как французский же рядовой, попал в плен;
дочь вышла замуж за французского дипломата.
Бирон, после трехнедельного регентства, попал с родней в Пелым, где он и поселился с женой, сыновьями,
дочерью, пастором и
врачом, в домике, план которого был начертан самим Минихом.
По приезде домой, граф сдал привезенную им девушку на попечение женской прислуги его дома, строго наказав ухаживать за нею, как за его
дочерью, вызвать
врачей, и когда она оправится, доложить ему.
Когда ей исполнилось пятнадцать лет, ее мать, снабженная наставлениями Фридриха II, привезла
дочь в Петербург, где через год она была обвенчена с Петром Федоровичем, несмотря на предостережения
врачей, по поводу болезненности жениха, и протест духовенства, так как Петр Федорович приходился двоюродным братом, по матери, своей невесте.
— Я пришла к вам! — продолжала она дрожащим голосом. — Мне можно простить это безумство! Разве мать, которая теряет
дочь, не должна изыскивать все средства… Вы
врач, даже знаменитый
врач. Всюду говорят о вас, вся Россия полна вашим именем. Я вспомнила прошлое, вспомнила те ужасные часы, в которые я познакомилась с вами под Киевом. В эти часы, вы после Бога, спасли мою
дочь, мою Кору.
Таким образом, последняя надежда несчастной матери, надежда на «чудо», которое совершит врач-друг,
врач любящий, уже раз спасший ей ее
дочь — рухнула.
Несмотря на лечение двух городских
врачей, приглашенных князем на помощь жившему в имении княжескому доктору, больная не перенесла пятнистого тифа и отдала Богу душу, не благословив даже
дочь и не открыв ей тайны ее рождения, так как в виду заразительности болезни Марьи Астафьевны, Шуру, по распоряжению князя, перевели на его половину и не пускали к больной.
Семья Линтваревых состояла из предобрейшей старушки-матери и пяти ее взрослых детей: две
дочери были
врачами, третья — бестужевка; один сын был серьезным пианистом, другой — политическим изгнанником из университета.
— Я состою домашним
врачом в одном очень уважаемом семействе и вспомнила теперь, что хозяйка не раз высказывала желание пригласить компаньонку для своей взрослой
дочери.
Ей хотелось подольше сохранить для своей
дочери наблюдения спасшего ее
врача, а она надеялась, что Федор Дмитриевич не откажет время от времени навестить в Киеве свою бывшую пациентку.
Поставив таким образом в затруднение правительницу, Шетарди торжествовал, и теперь, когда к нему неспроста — он понял это — пришел
врач и доверенное лицо цесаревны Елизаветы — Лесток, маркиз нашел, что придуманная им месть Анне Леопольдовне недостаточна, что есть еще другая — горшая: очистить русский престол от Брауншвейгской фамилии и посадить на него
дочь Петра Великого, заменив, таким образом, ненавистное народу немецкое влияние — французским.
Так пришедшаяся по душе Анне Александровне Масловой женщина-врач Зиновия Николаевна Ястребова была действительно знакомой нам приемной
дочерью стариков Савиных — Зиной Богдановой.
Все лето Гоголицыны должны были провести на зимней квартире и лишь к концу августа, по совету
врачей, повезли оправившуюся, но все еще слабую
дочь за границу в назначенные консилиумом
врачей курорты.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил
дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских
врачей.